Ура! Ура! Оно здесь, оно пришло, оно наступило, прикатило, прилетело и приплыло! Оно! Оно! Оно! Лето!
Я жду лето ровно девять месяцев, а на десятый, в самый первый день июня, начинаю грустить, так как лето наступило и скоро пройдет, а я не успею его поймать. Лето – мое время. Я люблю его всегда и везде, в любом виде и при любом раскладе. Viva лето!
Конечно, лето не приносит взрослому человеку столько же радости, сколько школьнику, для которого три жарких месяца равносильны свободе Графа Монте-Кристо после мучительных лет заточения в темнице. Но все равно оно прекрасно!
Лето ассоциируется с отдыхом, поездками, приключениями, весельем и солнцем. Еще только второе июня, а в ушах уже слышен шум прибоя, веснушки уже занимают места в первых рядах, а ноги становятся идеально побритыми. И все равно, что сегодня за окном ураган, ливень и мурашки от холода бегут волной по оголенным плечам. Шум прибоя в этом году так и останется только обманчивым ощущением. Слишком уж дорого обошелся ремонт голубенького Хёнде. Но и это ничего! Лето все равно делает все прекраснее!
Лето – коллекционер воспоминаний. Оно собирает чувства, мгновения, улыбки, блеск в глазах со всего света, ставит их на полочки и уйдя, вернувшись в свою берлогу, внимательно их рассматривает, вздыхает и умиляется. Лето еще долго помнит вкус спелой и сладкой туты, которая свешивается над головами, напрашивается на съедение, рассыпается по асфальту и топчется людьми и животными. Тута бросается на землю, словно град в один миг по всей стране, будто все деревья сговорились. Лето помнит запах настоящих овощей и фруктов, насыщенный и яркий, тот, что невозможно законсервировать, засушить и заморозить. Оно помнит треск спелых арбузов и шершавость персиков. Лето помнит оглушающий гомон усатых сверчков и оглушающую тишину звездного неба. Лето понимает язык волнующегося моря, лето перешептывается с ним, они ласкают друг друга, говоря о вечном, о пугающе бездонном. В середине осени лето закрывает глаза и еще может вспомнить оттенки золотых полей и зеленых гор, шоколадность человеческих плеч и румяность покрасневших щёк.
Лето умеет целоваться. Оно романтично и безбашенно, неконтролируемо, бесстыже, но ласково и нежно. Оно полно прикосновений и взглядов. Оно то красиво, то непристойно. Оно – лето.
Моё лето заполнено воспоминаниями, ностальгией. Моё лето помнит натруженные руки прабабушки, плетеные корзинки с грибами и землянику, плавающую в молоке, поля с высокой травой, в которых можно было играть в прятки с младшей сестрой и стручки зеленого горошка, сладкого, как конфетки. Моё лето знает, каково разбивать сердца: чужое и мое. Моё лето видело, как я лежала в темной траве и смотрела в бесконечность галактик. Моё лето помнит игры и долгие разговоры с друзьями, душевные, теплые. Моё лето еще ощущает запах старых книг, отложенных в стопку дополнительной школьной литературы, заданной на каникулы. Моё лето отправлялось со мной за границу: оно гуляло со мной по узким и нескончаемо-романтичным улочкам чешских городов, оно смотрело моими глазами на прекрасные австрийские дворцы, чувствовало дискомфорт, стоя возле мощного и холодного Рейхстага, тащило тяжелые чемоданы по мощеным дорогам Стамбула, оно тонуло в горячей нежности мальтийских пляжей, оно размахивало грузинским флагом на площадях Испании, оно кушало совершенно невкусное, но сердечно-значимое мороженое в теплой и гостеприимной соседке Армении.
Несмотря на все вышеперечисленное, первенство в летних воспоминаниях все равно занимают три места: детское, далекое и почти забытое Подмосковье, жаркое и влажное грузинское побережье Черного моря и прохладные, свежие, величественные горы кахетинской глуши.
О подмосковных приключениях я уже много рассказывала в предыдущих заметках и хочу запастись оставшимися на потом. Но вот грузинские территории сегодня заслуживают особого внимания.
Грузинское побережье Черного моря – дождливые, каменистые, но тем не менее очень красивые территории, заросшие лианами и папоротниками. Города, в которых солнце неизменно садится за морской горизонт и расчерчивает золотые дороги на водной глади снова и снова, день за днем. Хотя, буду честной, фактор дождя все равно частенько все портит. Конечно, если ты турист и приехал из-за границы, ты можешь воспользоваться волнистыми днями и поездить по окрестностям, попробовать на вкус неповторимую грузинскую культуру. Но если ты сам представитель этой культуры, то пробовать в дождливые морские дни тебе остается только банальную водку, заедая ее вареной кукурузой. Как говорит моя мама – вино-водочная погода. Конечно, мы девушки приличные, и подобные застолья никогда не заканчиваются плохо. Лишь смехом и хорошими воспоминаниями с налетом непристойных анекдотов.
В кахетинском регионе, о котором вы тоже уже не раз от меня слышали, есть своя эффектная достопримечательность – сорокаметровый Гургенианский водопад. Красивый, шумный и труднодоступный. Я добиралась до него вместе с моими друзьями три раза, и все эти разы сильно отличались друг от друга. Но особенно интересным был самый первый раз. Дорога составляет всего шесть километров, хотя для неопытного путешественника этот скалистый и непротоптанный путь – нелегкая задача. На сегодняшний день подъем на водопад обустроили указателями, тропинками и мостиками, да так, что в последний раз он показался мне даже слишком легким. Но в то самое первое путешествие группе подростков пришлось попотеть. Нас было много. Мне восемнадцать лет. Я – одна из старших (как обычно). С нами вместе тринадцатилетние девочки. Брать некоторых из их было ошибкой. Им не хватало сил и желания на крутые подъемы и резкие спуски. Те, кто постарше и посильнее, вырвались вперед, отделившись от группы, нам с моими ближайшими друзьями, достались те, кто послабее, кому надо было помогать каждые десять минут, бросить которых было просто бессовестно. Мы поднимались вдоль ущелья с бурной Ниносхеви. Тропка, которую мы порой теряли, бежала за ручку с рекой, местами перепрыгивая через нее и продолжая путь по другую сторону, она отдалялась от реки, разглядывая древние стволы деревьев, и возвращалась обратно, нависая над самой водой. Нам приходилось следовать за тропой, переходя реку вброд, снимая и надевая, расшнуровывая и зашнуровывая обувь. Приходилось прыгать по камням или переползать по упавшему стволу дерева на животе. Но результат стоил затраченных сил. Огромная мощь падающей воды, брызги, разлетающиеся на многие метры вокруг, шум и радуга в облаках водной пыли. Мы сидели, наблюдая за этой красотой. Некоторые из нас забирались на камни и выступы высотой в пять-шесть метров, прыгали с них и больно ударяли ладони и колени о неглубокую лужу, собирающуюся перед водопадом. Я не прыгала. По девчачьим причинам. Но хотела бы.
Самые же интересные моменты были на обратном пути, когда жара и усталость уже порядочно растрепали наши силенки. Я хотела сбежать от компании самых младших и ноющих, но поняла, что сбежать от них собираются все. Совесть не позволила. Первое время все спускались вместе, когда путь нам перегородил огромный выступ. Мы его не помнили, наверное на обратном пути выбрали не ту тропу. Устье реки, сильное течение, тропинка проходит на высоте нескольких метров над водой по самой стене ущелья, узкая и песчано-сыпучая. И тут тропу перерезает выступающий сбоку огромный валун. Чтоб продолжить путь, надо практически обнять этот валун, нащупать ногой продолжение тропы, свисая над самой водой, оттолкнуться и не упасть. Все смотрели на препятствие с опаской. Первым перелез один из старших парней. И протянул руку следующему каскадеру. Я встала рядом с валуном и поддерживала людей с тыла. Один за другим все, включая священника ¬¬– организатора нашей поездки, перебрались через препятствие. Осталась я. Собрала силы, обняла огромный камень, нащупала правой ногой тропинку и… застряла. Понимаю, что сил оттолкнуться у меня нет. Руки дрожат. Ноги дрожат. Жду, пока тот парень постарше перетащит меня за руку. Жду. Жду…
– Эй?!
Молчание.
Я откинула голову назад и постаралась разглядеть людей впереди. Где-то виднелись уходящие спины…
– Кто-нибудь! Помогите мне!
Никакой реакции. Висеть над рекой резко стало намного труднее. Попа отяжелела в десятки раз и тянула меня к воде. Я собрала все силы в левой ноге и оттолкнулась. Как видите, я до сих пор жива.
Спустя какое-то время, я нагнала и отругала бросивших меня друзей. Мы снова спустились к воде. Настало время прыгать по камням, переступая через потоки реки. Я болтала с Софой, следующей за мной по пятам. Мы прыгали и прыгали, пока я не сообразила, что Софа мне не отвечает. Оглянувшись, я обнаружила подругу лежащей в воде. Я бросилась к ней, но Софа уже сама поднялась на ноги. Я и еще кто-то помогли ей выбраться. На лбу у подруги уже отчетливо была видна красная ссадина.
– Что случилось?! – спросила я у Софы, усадив её. Оказалось, что она перепрыгивала на очередной камень, не заметив огромной ветки над ним. Софа прыгнула, глядя под ноги, а головой ударилась о ветку и упала в воду.
– Мне кажется, я на мгновение отрубилась, – рассказывала Софа, – но осознание того, что в моих карманах несколько чужих телефонов, заставило меня сразу же вскочить.
Телефоны тем временем уже сушились на солнышке. Я прикладывала ко лбу подруги холодные камни из реки, пока она не набралась сил идти дальше. Добираясь обратно, мы прошли и через другие испытания, пострадало еще несколько частей тела, порвалось несколько элементов одежды, мы испили воду из всех родников, ручейков, луж и самой Ниносхеви. Но возвратились живыми и целыми, заработав в придачу к синякам гору воспоминаний. Летних воспоминаний.
Что же ты принесешь в этом году, лето?